Кризис рождаемости, который охватил развитые капиталистические страны, принял характер глобального бедствия. В то же время меры по преодолению этого кризиса повсеместно оказываются неэффективными. Меры принимаются бессистемно, при отсутствии каких-либо расчетов, фактически наобум. Это связано с тем, что у экспертов отсутствует ясное понимание, да и вообще понимание причин этого кризиса.
Под принимаемыми мерами нет серьёзной научной базы.
В свою очередь, это связано с низким уровнем развития демографической науки.
В качестве причин демографического кризиса называется целый комплекс экономических, социальных и психологических причин, влияющих на репродуктивное поведение людей.
Зададим себе вопрос, является ли этот комплекс просто набором независимых причин или у него есть своя структура? Какова эта структура, какая из причин является основной, а какие причины на самом деле являются её следствием?
На наш взгляд, основой репродуктивного поведения, как и вообще любого поведения людей, как в развитых, так и в развивающихся странах, является экономическая выгода. Люди ведут себя так, как это выгодно в первую очередь им самим.
Если дети увеличивают богатство (количество средств к существованию) родителей, так или иначе работая на них, то родители заинтересованы иметь как можно больше детей. Потребность в детях- работниках в аграрных странах велика, и именно она является причиной распространения там многодетности, которая закреплена в культуре, религии, в психологии и привычках людей. Потребности в иждивенцах нет, и поэтому в развитых странах семьи малодетные или вообще бездетные.
Развитие капитализма, замена семейного труда наемным, приводит к тому, что однажды дети из источника дохода превращаются в источник нищеты. Это происходит тогда, когда люди переселяются из деревни в город и теряют свое единоличное хозяйство, в котором дети были работниками, а родители- владельцами хозяйства. Перемещение людей в города называют урбанизацией, и в урбанизации многие (скажем, Бестужев-Лада) видят причину уменьшения рождаемости. Правда, многие не замечают экономической стороны дела и им кажется, что получение участка земли, переезд людей из города в село должен увеличить рождаемость. Урбанизация не является причиной падения рождаемости, она имеет с этим демографическим явлением одинаковые корни - развитие капитализма и замену единоличного патриархального хозяйства капиталистическим, семейного труда – наемным. (Отметим в скобках, что дело не в месте работы людей, и даже не в форме собственности на средства производства, а именно в экономических отношениях детей с родителями. Дети могут работать в городе на фабрике, на фабриканта, но если они отдают заработок родителям, как это было в Англии в период широкого использования детского труда, то остается и экономическая мотивация многодетности, и сама многодетность в условиях капитализма и наемного труда. ).
Падение рождаемости фактически следует за падением доли единоличных крестьян в населении страны. В СССР численность крестьян-единоличников уменьшилась в годы коллективизации стремительно, поэтому-то и падение рождаемости в СССР происходило более быстрыми темпами, чем в Европе. Отметим два факта на кривой рождаемости, не имевшие до сих пор разумного объяснения: скачок рождаемости в 1918 году, когда крестьяне получили землю и стал вопрос о том, кто же её будет обрабатывать. И резкое падение рождаемости после 1929 год, в годы коллективизации и уничтожения кулака как класса, в период, когда дети стали работать не на отца с матерью, а на колхоз.
Поскольку экономическая мотивация многодетности исчезает немедленно, как только дети начинают быть источником убытков, падение рождаемости проходит скачкообразно и поэтому имеет вид фазового перехода. Изменение знака экономической полезности детей для родителей с плюса на минус является истинной причиной демографического перехода, а вовсе не решение родителей воспитать одного ученого вместо десяти рабочих для блага своей страны. Рабочих-то всё равно нужно больше, чем ученых. Да и подготовка рабочего требует гораздо меньше усилий семьи, чем воспитание крестьянина. Рабочий обучается профессии месяцы, и происходит это на предприятии, а на воспитание крестьянина уходят годы, и занимаются этим родители. Таким образом, демографический переход сам является следствием изменения экономических отношений в семье и не может рассматриваться как фундаментальное объяснение падения рождаемости.
Мать в аграрном обществе выполняет важную роль, она обеспечивает хозяйство работниками. Сыновья за годы жизни матери производят для семьи гораздо больше, чем если бы женщина не рожала, а сама работала в хозяйстве. Женщина в крестьянском хозяйстве не думает об эмансипации, она востребована. В то же время мать в городской семье, рожая, совершает контрпродуктивный поступок. Она приносит в дом нахлебника. Женщина-мать в городской семье не нужна. Она рожает один, от силы два раза в жизни, а то и вообще не рожает. Поскольку она не востребована как мать, то она имеет массу свободного времени и может идти работать. Это составляет экономический фундамент эмансипации. Не будучи востребована в своей естественной роли матери, женщина старается реализовать себя в карьере, где играет роль мужчины второго сорта. Эмансипация- следствие ненужности экономически невыгодных детей, ненужности женщины-матери. Отметим, что все эти эмансипированные чайлд- фри (по-русски сказать пустоцветы) немедленно станут многодетными матерями, как только дети начнут приностить в семью хорошие деньги.
Точно так же следствием отсутствия потребности в детях-иждивенцах, а не причиной падения рождаемости, является распад семьи. В аграрном обществе семья очень прочна. Это не просто союз мужчины и женщины, это предприятие со своей трудовой дисциплиной, с отцом-хозяином фирмы и детьми – работниками, приносящими прибыль, а в старости- пенсию. Уйти из семьи для мужа и для жены означало остаться без средств к существованию. Детей-работников старались задержать в семье как можно дольше, поэтому вместе жили люди нескольких поколений. Семья была большая и прочная.
В условиях господства наемного труда смысла воспитывать детей-работников для чужого дяди – капиталиста нет. Без детей, или с детьми-иждивенцами, семья из источника существования людей превращается в публичный дом для двоих (если основой семьи является половая близость, причем женщина находит себе мужчину, который будет её содержать, а мужчина – сексуально привлекательную женщину). Поскольку люди ищут максимальных половых удовольствий, то нет причин не считать за нормальные семьи гомосексуалистов, или шведские семьи, или что-нибудь еще такого же рода. Или семья превращается в клуб по интересам, если основой семьи являются общие интересы и взгляды на жизнь. В любом случае связь между людьми в современной городской семье не является жизненно необходимой, она слабая, и она легко рвется. Очень много семей распадается. Или не образуется, и люди живут, не регистрируя отношений, чтобы легче было разбежаться. Рождение нескольких детей не скрепляет семью, а часто является причиной бегства мужа. Таким образом, распад семьи – следствие потери семьей производственной функции, экономической бессмысленности детей, а только потом причина снижения рождаемости.
Дети, пожирающие и без того скудную зарплату родителей вызывают злобу у люмпенизированных слоев населения, их бьют и выгоняют из дома, если при рождении не догадываются оставить в роддоме.
У многодетной семье в развитом капиталистическом государстве нет былого авторитета. Из предмета зависти она превращается в предмет насмешек. Большое число совершенно ненужных детей ставит под сомнение умственное развитие родителей. Низкий авторитет и уважение многодетной семьи – не причина, а следствие малодетности. Никакими пропагандистскими мерами авторитет многодетной семьи в условиях развитого капитализма не поднять, люди высмеют и многодетную семью, и её неразумных пиарщиков.
Поскольку брак увеличивает вероятность рождения ненужных, убыточных детей, то в условиях капитализма стараются эту вероятность уменьшить, откладывая брак до последней возможности. Поздние браки- следствие экономической невыгодности детей, а затем уже причина малодетности.
Люди рожают, ориентируясь на принятое обществом число детей. Прошлая многодетность хранится в исторической памяти и не дает перейти к малодетности немедленно. Так проявляется культурная инерция репродуктивного поведения. Культура не является последней причиной репродуктивного поведения. Она только замедляет реализацию экономически правильного репродуктивного поведения. Ни в какой стране культура не приводит и не может привести к неуклонному росту рождаемости. Она только замедляет его падение. Поэтому пропаганда многодетности, воздействие на репродуктивное поведение путем насаждения культурных норм феодального общества через религию не может увеличить рождаемость. Можно долго обманывать немногих верующих, можно недолго обманывать всех, но нельзя всех обманывать постоянно.
Отметим, что многодетность у верующих также имеет вполне экономическое объяснения. Поступая в соответствии с религиозными нормами, вкладывая средства в детей, верующие стремятся обрести рай после смерти, то есть, вкладывают средства в улучшение условий загробной жизни.
Несмотря на почти полную экономическую бессмысленность детей при капитализме, дети рождаются. Это связывают с наличием потребности в детях. В отличие от феодализма, когда дети являются средствами производства, то есть, рабочей силой, при капитализме дети выступают в качестве предметов потребления. Рождение и воспитание детей при капитализме сродни удовлетворению такой внеэкономической потребности, как потребность в прекрасном, или потребность в творчестве. Дети при капитализме – это хобби, наподобие вырезания по дереву. Правда, при этом получаются не буратины, а нормальные живые люди. Конечно, хобби не может дать столько продукции, как серийное производство. Хобби нельзя заниматься систематически, потому что оно отнимает время у работы. Хобби (детей) делают урывками, между делом. Лежит ли в основе потребности в детях при капитализме биология, материнский инстинкт, или же это потребность социальная, стадный инстинкт, демографы пока спорят. Возможно, что потребность в детях и при капитализме вполне меркантильная (экономическая) – только твой ребенок будет ухаживать за тобой, когда тебя в старости парализует, и ты не сможешь даже распорядиться деньгами. С другой стороны, только своим детям мы можем завещать всё, что нажили непосильным трудом, а это уже внеэкономическая потребность в наследнике, во втором «я». Поэтому приходится согласиться, что именно потребность в детях определяет репродуктивное поведение людей при капитализме. Беда в том, что эта потребность удовлетворяется одним ребенком, а то и собакой или кошкой.
Только восстановление экономической целесообразности детей может сделать их рождение способом удовлетворения ненасыщаемой потребности в деньгах, в средствах существования. Только это способно вернуть капитализму «африканскую» рождаемость при «европейской» детской смертности.
11.12.11
